Азия, по всей видимости, останется главным локомотивом роста в XXI веке

Модели процветания: в поисках новой утопии мир смотрит на Восток

Последние события в мировой экономике можно трактовать однозначно: в новом году все будет по-старому. Европа ставит Греции очередной ультиматум, и та послушно режет пенсии и минимальные заработные платы на 20%. S&P, Moody's и Fitch одно за другим понижают рейтинги стран еврозоны и Великобритании, что вызывает новый обвал котировок европейской валюты. Развитые страны снова не могут придумать ничего лучше, чем банальное допечатывание денег, а это заставляет... Читать далее > РБК. Экономика

Будущий китайский лидер посетил США

Настороженная дружба // Будущий китайский лидер посетил СШАЗаместитель председателя КНР Си Цзиньпин посетил Вашингтон с визитом, в ходе которого заверил президента США Барака Обаму в том, что «дружба между двумя народами будет крепчать». Впрочем, на высшем политическом уровне между Пекином и Вашингтоном по-прежнему остается немало противоречий, в первую очередь касающихся позиции по Сирии и ситуации с правами человека в КНР. открыть материал…

Центробанк Китая: «Мы не идиоты, чтобы вкладываться в европейские гособлигации»

	Центробанк Китая: «Мы не идиоты, чтобы вкладываться в европейские гособлигации»
Китайский суверенный фонд China Investment Corp. (CIC) не намерен покупать европейские гособлигации, так как сейчас это «проблематично», заявил его глава Лоу Цзивэй. А вот в покупке реальных активов в Европе CIC очень заинтересован. Агрессивное заявление прозвучало на фоне уверений китайского руководства о том, что оно не намерено «скупать всю Европу». ... Читать далее > Газета РБК daily

Человек труда становится в Китае самым дефицитным товаром

06.02.2012

Вернутся ли они?

Человек труда становится в Китае самым дефицитным товаром, который уже сложно приобрести за адекватные деньги

Первые два месяца каждого нового года становятся настоящим испытанием для многих китайских предприятий. Перед Новым годом, который отмечается по лунному календарю и поэтому каждый раз приходится на разные даты, большинство китайских рабочих-мигрантов возвращаются в родные места и вновь выходят на работу лишь спустя 10 дней, а то и две-три недели. Для владельцев и менеджеров ожидание перелетных рабочих рук становится серьезным испытанием для нервной системы. Представитель одной из фабрик в провинции Гуандун называет эту ситуацию «рабочей рулеткой». «Никогда не знаешь, сколько рабочих вернется после каникул, каждый раз приходится набирать новых, а где их взять?» — сокрушается в беседе с корреспондентом «Эксперта» менеджер Ван Жун.

В традиционных экспортных районах КНР сегодня складывается парадоксальная ситуация. Общее падения спроса со стороны европейских и американских заказчиков не приводит ни к падению зарплат, ни к безработице. Зарплаты по-прежнему увеличиваются на 10–15% в год, а спрос на обученных «синих воротничков» серьезно превышает их предложение. Китайские рабочие, во многом обеспечившие экономическое чудо во второй половине девяностых и в нулевых, уходят на досрочную пенсию: они уже заработали достаточно для того, чтобы не интересоваться трудоемкой и бесперспективной работой в тысячах километров от дома. А достойной смены нет — у поколения нулевых иные и цели и другие средства их достижения. «Дешевая и покорная рабочая сила в Китае заканчивается, и пути назад у Китая нет», — говорит профессор Академии общественных наук провинции Гуандун Чэнь Цзяньсань. Традиционная структура китайских экспортных кластеров обречена — на ее место приходит более сложная и потенциально более устойчивая система, в которой участвуют не только рабочие руки, но и рабочий кошелек.

Городской Китай

В середине января этого года впервые в истории 1,3-миллиардной страны число городских жителей превысило число крестьян. По данным Государственного статистического управления КНР, доля горожан в общем населении страны составила 51,3%, доля сельских жителей соответственно 48,7%. В 2012 году китайские статистики впервые посчитали трудовых мигрантов не по месту их регистрации, а по месту фактического проживания, так что результаты трудно назвать удивительными.

Однако этот 691 миллион китайских горожан вовсе не однородная масса. Трудовые мигранты, число которых, по разным оценкам, составляет от нескольких десятков до двухсот миллионов человек, — городские жители лишь формально. Многие живут на территории предприятий, практически не выбираясь за их пределы.

«Фабрикам приходится конкурировать с предприятиями городской сферы услуг, все больше китайцев воспринимают работу за станками как бесперспективную. Так что в поисках рабочих владельцы вынуждены обращаться в более отсталые и глухие районы страны», — объясняет китайский социолог Лю Каймин.

Но такая рабочая сила не годится для производства сложной продукции, на которую переходит все больше китайских предприятий. Новому сотруднику требуется несколько месяцев обучения и тренировки, после чего он становится лакомой добычей для десятка других компаний. С начала 1990-х годов китайское производство создавалось по принципу индустриальных кластеров. Один небольшой городок на востоке Китая мог удовлетворять до 60–70% мировой потребности в каких-нибудь втулках, проволоке для бюстгальтеров, гаечных ключах или ламповых абажурах. В условиях растущего рынка это было удобно и покупателям, и продавцам. Но на падающем рынке наличие квалифицированных рабочих оказалось одним из главных конкурентных преимуществ, с которым еще можно было выиграть борьбу за оставшихся после финансового кризиса клиентов. Сотрудников начали перекупать друг у друга, что вызвало взрывной рост зарплат во многих отраслях. Увеличение трудовых издержек сразу сказалось на себестоимости, это вынуждало предпринимателей экономить на качестве сырья или иных расходах. Западные клиенты, привыкшие к постоянному падению цен на продукцию, к неожиданному повышению были морально не готовы.

Только останьтесь

Если в течение года менеджер должен думать о том, как бы его рабочих не увели конкуренты за соседним забором, то во время новогодних каникул отдыхающих мигрантов соблазняют работой рядом с домом. На прошлой неделе на первых полосах китайских газет появились фотографии гигантской очереди к фабрике Foxconn в городе Чжэньчжоу внутренней провинции Хэнань. Тайваньская компания объявила о наборе сотрудников для своей новой фабрики. Возможно, частично это вызвано магией бренда Apple (как известно, большая часть ее айпадов и макбуков собирается именно на мощностях Foxconn), но, видимо, главная причина все же не та. Потенциальные мигранты больше не хотят ехать на другой конец КНР только для того, чтобы оказаться там запертыми в коробках завода и общежитиях. Да, зарплаты в центральных районах формально ниже, чем на юге и на востоке, но и цены здесь другие — по паритету покупательной способности разница не столь существенна.

Китайские компании на востоке и юге прибегают к новым методам для того, чтобы удержать сотрудников. Перед китайским Новым годом в Шанхае некоторые крупные компании решили нанять автобусы для развоза мигрантов по домам, а затем обратно. Другие предлагают вернувшимся ценные подарки за лояльность. Иногда эти меры срабатывают, но перекидывать возросшие расходы на покупателей не всегда получается, а значит, себестоимость производства в прибрежных районах еще увеличивается. В результате все больше фабрик открывается во внутренних районах Китая. А это значит, что на следующий год убедить рабочих вернуться будет еще сложнее и еще дороже.

Новые горожане

Именно недавние или потенциальные мигранты, решившие найти работу недалеко из дома, составляют костяк нового городского класса Китая, обеспечившего в январе этого года переход страны в другую весовую категорию. И процесс этот благотворен для китайской экономики.

Рабочий-мигрант из Хунани, вкалывающий на юге Китая, не потребитель, а собиратель. Он копит годами на то, чтобы вернуться к себе домой, открыть свое дело и больше не работать. Его растущая заработная плата лишь уменьшает конкурентоспособность китайского экспорта, но почти никак не помогает росту внутреннего потребления. Совсем другое дело, когда тот же рабочий находит себе применение в относительной близости от дома. Здесь уже включаются другие механизмы, человек начинает жить сегодняшним днем, покупать родителям подарки раз в месяц, а не раз в год и вообще превращается во вполне обычного члена общества потребления.

Перевод производства из приморских провинций во внутренние районы Китая должен не только снизить разрыв в экономическом развитии между богатыми и бедными районами, но и помочь сделать из бывшего человека труда человека потребления. Скорее всего, в ближайшие два года этот процесс только ускорится, все больше крупных компаний переводит свои фабрики в глубь КНР. Foxconn, Quanta и Compal уже построили крупные заводы в провинциях Сычуань и Хэнань — раньше именно на эти два района приходилась основная доля трудовых мигрантов. Речь идет о сотнях тысяч новых рабочих мест в ближайшие несколько лет.

По данным на конец прошлой недели, на фабрику Ван Жуна вернулись 50 из 90 рабочих, от остальных вестей пока нет. По его словам, примерно так обстоит дело и в компаниях, которыми руководят его знакомые, так что Ван готов подводить итоги и решать потенциальные проблемы. «Человек десять, думаю, приедут в ближайшие дни, с оставшимися двумя третями рабочих я смогу сделать текущие заказы, но на новых клиентов уже не хватит, надо будет искать еще людей», — говорит он. Но опытных новых рабочих нет, а новички приезжают уже из таких медвежьих углов, что доверять им работу Ван Жун немного опасается.

В этом году он думает удержать рабочих улучшенными условиями труда. «Китайский мигрант теперь другой. Те, кто остается тут работать, собираются строить жизнь на юге, а значит, у них совсем другие требования к условиям жизни», — поясняет Ван. Китайские трудовые мигранты больше не хотят жить ради завтрашнего дня, они хотят получать свое сегодня, и с этим приходится считаться всем, кто ведет свой бизнес в Китае.

Гонконг

поэтому китайский юань пока мировой валютой не является...

01.02.2012

Шанхай – мировая столица юаня

В течение трех лет китайское правительство намерено увеличить годовой объем торгов в Шанхае более чем в 2,5 раза. Аналитики скептически отнеслись к заявленным срокам и сочли правительственное заявление ответом на развитие офшорного рынка юаня. Сохранение столь жесткого контроля ограничивает функции юаня на международных финансовых рынках.

Шанхай станет ведущим мировым центром по операциям с юанем к 2015 году, заявлено в опубликованном в конце января совместном плане Национальной комиссии по развитию и реформам КНР и муниципальных властей. План предполагает, что путем расширения спектра предоставляемых финансовых услуг Шанхаю удастся увеличить годовой объем торгов за вычетом валютного рынка до 1000 трлн юаней (158 трлн долларов) к указанному сроку. В 2010 году годовой объем торгов за вычетом валютного рынка составил в Шанхае 386,2 трлн юаней, что в десять раз превышает соответствующий показатель 2005 года. Однако, несмотря на столь стремительное развитие, многие эксперты скептически отнеслись к новому плану. «Заявленный темп развития кажется мне несколько завышенным», – заявил Фрэнсис Чун, стратег-аналитик гонконгского подразделения одного из крупнейших французских банков Credit Agricole.

При этом китайские специалисты считают, что Шанхай не будет конкурировать с Гонконгом. «Шанхай – это оншорный центр операций с юанем, а Гонконг – офшорный, поэтому каждый из городов занимает свою нишу, в рамках которой другой не может с ним конкурировать», – приводит China Daily мнение Чон Тай Луна, профессора Института глобальной экономики Китайского университета Гонконга. «Гонконг сохраняет привлекательность для талантливых специалистов финансового сектора и обладает продвинутой юридической системой, которая способна предложить услуги арбитражного суда клиентам со всего мира, в этом отношении Шанхай все еще не способен конкурировать с Гонконгом», – считает профессор. В настоящее время Гонконгская фондовая биржа является третьей в Азии по капитализации после Токийской и Шанхайской. В отчете Всемирного экономического форума Гонконг был назван ведущим мировым финансовым центром, это первый финансовый центр Азии, достигший наивысшего рейтинга на основании целого ряда показателей.

Роль китайской национальной валюты на международных финансовых рынках в последнее время показала тенденцию к росту. Так, в конце декабря прошлого года председатель Государственного совета КНР Вэнь Цзябао и премьер-министр Японии Ёсихито Нода достигли договоренности о содействии использованию в двусторонних расчетах только национальных валют: юаня и иены. Япония является вторым после США торговым партнером Китая. Помимо этого, отдельные страны, в частности Нигерия, начали рассматривать юань как резервную валюту. С 2010 года эмитенты могут размещать в Гонконге облигации в юанях. Лондон и Сингапур предполагают развиваться как центры офшорного рынка китайской валюты. В рамках визита министра финансов Великобритании Джорджа Осборна в Гонконг в январе этого года была достигнута договоренность о создании специального форума для представителей банков с целью расширения сотрудничества сторон по вопросам офшорного рынка юаня. «Объем торговых операций с расчетами в юанях достигнет 1 трлн долларов к 2020 году», – приводит агентство ИТАР-ТАСС оценку лондонского Королевского института международных отношений (Чатем-хаус).

В свете этих событий многие аналитики восприняли намерение китайских властей сделать центром операций с юанем Шанхай как желание усилить контроль над курсом валюты, который в последнее время все в большей степени зависит от ситуации на офшорном рынке. «В этом смысле заявление Национальной комиссии по развитию и реформам опубликовано в очень острый момент и означает, что правительство снова хочет подчеркнуть: последнее слово в определении курса юаня остается за ним», – сообщил трейдер европейского банка в Шанхае агентству Reuters. Между тем, по мнению аналитиков, именно нежелание китайских властей прекратить контролировать юань и сделать его свободно конвертируемой валютой ограничивает возможность его использования на мировом уровне. Многие из них сходятся во мнении, что для этого потребуется изменение всей китайской модели развития, что в ближайшее время невозможно, поэтому китайский юань пока мировой валютой не является. Первый заместитель председателя Банка России Алексей Улюкаев в своем интервью, опубликованном на сайте «Банки.ру», в ответ на вопрос, какова доля китайского юаня в золотовалютных резервах Российской Федерации, заявил: «Доля китайского юаня – ноль. Потому что китайский юань не является свободно конвертируемой валютой. Вы не можете свободно приобрести юани: Народный банк Китая и Агентство по регулированию инвестиций не дают на это разрешения. Поэтому у нас нулевые инвестиции в юань, как и у всех других центральных банков мира».